Онлайн энциклопедия ЦСКА

Долгов Николай Васильевич. Полузащитник. Мастер спорта.

Родился 9 декабря 1946 г.

Играл за команды "Спартак" Москва (1968), "Спартак" Орёл (1970), ЦСКА Москва (1970 - 1972).

Чемпион СССР 1970 г.

За сборную СССР провел 4 матча.

Тренер в клубе "Орёл" Орёл (1995 - 2000).

Капличный Владимир Александрович. Защитник. Мастер спорта международного класса.

Родился 26 февраля 1944 г. в г. Каменец-Подольске. Скончался 19 апреля 2004 г. в г. Киеве.

Воспитанник каменец-подольской юношеской команды "Динамо".

Выступал за команды "Динамо" Хмельницкий (1962 - 1963), СКА Киев (1964 - 1965), ЦСКА Москва (1966 - 1975).

Чемпион СССР 1970 г.

За сборную СССР сыграл 62 матча (в т. ч. за олимпийскую сборную СССР - 9 матчей).

Вице-чемпион Европы 1972 г. Бронзовый призер Олимпиады 1972 г. Участник чемпионата Европы 1968 г. Участник чемпионата мира 1970 г.

Тренер в ЦСКА Москва (1978). Главный тренер СКА Львов (1979 - 1980). Начальник команды СКА Киев (1981). Главный тренер СКА Одесса (1983 - 1984).

ВОЛКОДАВ

Такими, мне кажется, должны были стать, постарев, мушкетеры из романов Дюма. В нынешнем облике прославленного капитана московского ЦСКА и сборной СССР начала 70-х Владимира Капличного проглядывает бесшабашный рубака, боец до мозга костей.

Мертвую хватку защитника Капличного испытали на себе знаменитые венгр Фаркаш и немец Мюллер, бразилец Жаирзиньо и югослав Джаич. После встреч с ним остались метки у Банишевского, Бышовца, Блохина. Уже сходивший с арены Лев Яшин посетовал однажды, что в его времена в сборной не было "такого волкодава, как Капля".

Увы, вне футбольного поля Владимир Александрович не добился ни громких успехов на тренерском поприще, ни чиновничьих регалий. Сейчас бывший гроза нападающих мирно и скромно живет в Киеве — и, как показалось, вполне доволен своей должностью инспектора второй украинской лиги.

ЗА СЕРЕБРО ЧЕМПИОНАТА ЕВРОПЫ НАС ЧУТЬ В СИБИРЬ НЕ СОСЛАЛИ

— Евро-2000 наверняка вызвал у вас ностальгические воспоминания. Ведь без малого 30 лет назад вам вместе с другими футболистами советской сборной вручили серебряные медали чемпионата Европы не где-нибудь, а в Брюсселе...

— Для меня тот чемпионат был вторым в биографии. В 68-м в Италии мы остались на четвертом месте, хотя в полуфинале фактически не уступили хозяевам. Но тогда не было послематчевых пенальти, все решал слепой жребий. А он оказался более благосклонным к итальянцам. Уступив им дорогу в финал, мы чувствовали себя обиженными судьбой. Добавило злости и абсолютно незаслуженное поражение в четвертьфинальном матче с Уругваем на ЧМ-70. Единственный гол в ворота Анзора Кавазашвили на стадионе "Ацтека" был забит в дополнительное время, как считаю по сей день, с помощью судьи.

— Словом, отправляясь в Бельгию, вы готовились к жестокой битве?

— А как же иначе? Вы ведь знаете, каким было отношение к советским после чехословацких событий.

В полуфинале жребий свел нас со сборной Венгрии, с которой мы еще в предыдущем отборочном цикле встречались дважды. Во львовском СКА и ЦСКА среди моих одноклубников было много закарпатцев. Понятно, что материться по-мадьярски меня научили. А в матчах с венграми я еще и удвоил свои познания в данной области. Но для победы над грозным соперником этого, сами понимаете, было мало. Мы действительно сражались, как львы, поведя в счете после забитого Коньковым гола. Однако за 5 минут до финального свистка Дзодзуашвили сбил кого-то из венгерских нападающих — кажется, Фаркаша. Потом Резо клялся, что действовал в рамках правил. Но немецкий судья назначил пенальти. Выручил Женя Рудаков, парировав 11-метровый.

Другим финалистом стала сборная ФРГ, которую тренировал "папа" Шен. Равной ей, думаю, тогда в мире не было. Один Беккенбауэр чего стоил!

— Говорят, что когда вы, финалисты европейского чемпионата, вернулись домой, то вместо ожидаемых фанфар получили большую взбучку.

— Если бы взбучку! Мы уже и не рады были, что обыграли венгров в полуфинале. Уступи мы им, это нам быстрее простили бы, чем поражение от западных немцев. Да нас чуть в Сибирь не сослали! Никто и не вспомнил, что мы стали вторыми в Европе.

В финале судья Маршалл из Австрии позволял немцам абсолютно все. Герд Мюллер забил первый мяч, откровенно подыграв себе рукой, — правда, сделал он это мастерски, не хуже Марадоны. В общем, уступили мы. Но все равно серебро-то завоевали! Представьте, если бы сегодня команды Лобановского или Романцева возвратились с серебром чемпионата Европы! Да завоюй они просто путевки на ЧЕ-2000, уже были бы героями.

СТАРШИНА ПОРУБАЛ ТОПОРОМ ДИНАМОВСКУЮ МАЙКУ

— Как вас, паренька из небольшого украинского городка Каменец-Подольский, угораздило стать московским армейцем?

— Все началось с того, что в одном юношеском турнире на меня обратил внимание Евгений Лемешко. Я там 4 мяча головой забил. В хмельницком "Динамо", сказал Лемешко, ему позарез нужен полузащитник. Взял я свой фибровый чемоданчик и подался в областной центр. Гонял меня Лемешко как Сидорову козу, много занимался со мной индивидуально. Он и определил для меня амплуа, выпустив против черниговской "Десны" центральным защитником.

Прошло время, я получил приглашение в молодежную сборную Украины. Думал, еще немного — и окажусь в киевском "Динамо". Но не получилось. Тут-то и появился на горизонте Сергей Шапошников, возглавлявший львовский СКА: "Владимир, а не пора ли тебе в армейский клуб? Вот телефон, надумаешь — звони".

Вскоре меня призвали служить в Железную дивизию. Старшина первым делом порубал топором мою любимую динамовскую майку — так состоялось армейское крещение. А потом были два прекрасных года во львовском СКА. Шапошников сколотил команду, которая по сегодняшним меркам была бы в середняках высшей лиги Украины. В линии атаки играли Пузач, Секеч, Варга, Грещак, Шулятицкий. Нас тогда всех хотели видеть в ЦСКА.

— А ведь могли, говорят, все-таки оказаться в киевском "Динамо".

— Летели как-то мы со сборной после турне по Южной Америке в Нью-Йорк. Нашими соседями на борту оказались динамовцы Киева во главе с Виктором Масловым. Мне накануне в Рио-де-Жанейро исполнилось 25 лет. Каким-то образом об этом узнал Маслов и прислал за мной Витальку Хмельницкого. "Капля, иди, — сказал тот, — тебя Виктор Александрович вызывает". Подхожу. "Так, пацан, присаживайся, — говорит Маслов. — Сколько, говоришь, тебе стукнуло? Молодец, далеко пойдешь". И поворачивается к Хмельницкому: "Что, Хмель, стоишь, наливай". Тут же появилась бутылочка коньяка. А через несколько недель приезжает ко мне тренер-селекционер динамовцев Сучков: "Маслов тебе предлагает хорошие условия в Киеве. Подумай".

А что мне думать? Перед этим как раз присвоили очередное офицерское звание, в партию приняли. Словом, отказался я. А Маслов был не из тех, кто дважды приглашает. Вот так во второй раз не сложилось у меня с киевским "Динамо".

В ЦСКА ДРУЖИЛ С ИСТОМИНЫМ

— Зато в столичном клубе вы чувствовали себя как в доме родном?

— Так ведь команда подобралась какая! Отбор шел по принципу выживания. Московских ребят, как правило, оставалось немного, в основном призывали с периферии. У нас на Песчаной был свой болельщик. Тогда не носили футболки с именами кумиров, но зато каждого знали в лицо. Шестернев, Истомин, Федотов, Поликарпов, Афонин, Пономарев, Уткин, Баужа, Астаповский, Шмуц... Приняли меня хорошо. Два корифея — Баужа и Багрич — сразу взяли под свою опеку, поселили вместе с собой в комнате на тренировочной базе в Архангельском.

А дружил больше всех с Юрой Истоминым, призванным из киевского СКА, и нападающим Абдураимовым. Выдернул его в 69-м Валентин Александрович Николаев из ташкентского "Пахтакора". У них там был замечательный дуэт с Красницким. Мы потом с Геной в сборной часто встречались, так он все жалел, что не успел с Абдураимовым вдоволь наиграться.

— Где они сейчас?

— С тех пор столько границ понаставили, что ни хрена никого не найдешь. Может, после публикации в "СЭ" отзовутся.

— И как быстро вы стали своим в таком звездном коллективе?

— Больше других меня доставал Володя Федотов. Все время подначивал. Но именно ему я обязан тем, что раньше срока превратился из гадкого утенка в орла. На поляне начал убивать всех с первых же тренировок. Все были моими "клиентами", в том числе и мой кумир — а заодно и конкурент — Альберт Шестернев. На поле для меня не было авторитетов. Знал одно: обязан доказать свое право на место в основе.

Так же пробивался и в сборной. Начал с олимпийской, куда меня пригласил Гавриил Качалин. В 67-м он взял меня в турне по Южной Америке. В Перу выиграли какой-то турнир, а я получил приз лучшему защитнику. Вернулись в Москву после Нового года. А вскоре приходит в спортклуб телеграмма за подписью нового тренера сборной Михаила Якушина: "Срочно командировать Капличного".

Первую игру за сборную Союза я провел в свой день рождения на стадионе "Ацтека" в Мехико. И сразу из темной лошадки, по словам того же Якушина, превратился в злого сторожевого пса. Застолбил себе место, на которое претендовали Шестернев, Муртаз Хурцилава и Аничкин из московского "Динамо".

В Мексике мы в четырех встречах сыграли вничью. Оттуда отправились во Францию. В Марселе мне пришлось персонально опекать огромного негра — сантиметров на 20 выше меня. Когда я за ним бегал, весь Марсель смеялся. Якушин мне перед матчем сказал: "Если дашь ему хоть один мяч забить, больше на игру не выставлю". Этого мне было достаточно. За место в сборной готов был сражаться хоть с самим чертом. В том матче с моей передачи Малофеев забил победный гол.

ШЕСТЕРНЕВ ПОДАРИЛ БУТСЫ НА РАЗМЕР МЕНЬШЕ

— Вы сказали, что были конкурентом Шестернева. А я знаю, что десятки матчей вы провели плечо к плечу. Ваш дуэт центральных защитников называли уникальным. Армейский "бетон" испытали на себе и лучшие сборные мира.

— Альберт был для меня больше, чем друг. Капитан сборной с 61-го, он первым приехал в мою однокомнатную квартирку в Серебряном бору, чтобы поздравить с вызовом в главную команду страны. Этот великий футболист подарил мне бутсы фирмы Puma. Они были на размер меньше, чем нужно, но я вытащил все стельки и отыграл в них два года.

Мы с Шестерневым никогда друг друга не подводили, всегда были честны друг перед другом. Своего сына-первенца я назвал в его честь Альбертом. Шестернев помог мне стать сильным футболистом, помогал, как мог. Из его рук я принял капитанскую повязку в ЦСКА и в сборной. Когда после окончания высшей школы тренеров я уехал во Львов, а затем в Одессу, он поддерживал мою семью.

Да, не думал, что придется так скоро Шестернева хоронить... Не верится, что навсегда ушли из моей жизни и Валера Воронин, и Эдик Стрельцов, и Игорь Численко. Я хотел, чтобы мой сын был похож на этих парней. Не вышло. Не стал известным футболистом москвич Альберт Капличный.

— Должно быть, у вас был особый замес?

— Уж, во всяком случае, никто мне жизненные блага на блюдечке не подносил. Отец хотел, чтобы я, как и он, стал рабочим. Он был известным на всю округу мастером по тележным колесам. Я у него многому научился.

Кстати, родители не хотели отпускать меня в футбол, но я настоял на своем. Однажды отец с матерью впервые приехали в Москву. Вышли на площадь перед Киевским вокзалом, батя говорит: "Сходи, сынку, за такси". Через пару минут подкатывает к ним новенькая "Волга", а за рулем — я. Вот тогда они и поняли, что футбол тоже сможет прокормить их Вовку.

— Самый свой памятный матч назвать можете?

— Чаще других почему-то всплывают в памяти две встречи с венграми в отборочном турнире чемпионата Европы в 68-м. Первую мы проиграли — 0:2. Жил я тогда в Будапеште в одном номере с Валерой Ворониным. Какой это был красавец — Ален Делон! В совершенстве владел немецким и английским. Там к нему в гости зашел сам Хорст Дасслер — владелец фирмы Adidas, и они куда-то уехали на целую ночь. Почему-то я тогда связал эти два события: самоволку Воронина и наше поражение на "Непштадионе". Гол, забитый моим подопечным Фаркашем, воспринял как самую большую трагедию в жизни.

После приезда в Москву начались разборки. Из команды отчислили Воронина и Стрельцова, который, по мнению специалистов, не забил два верных гола. Мы письмо писали в их защиту. Якушин решил выставить на ответную игру в Москве 6 защитников и 4 нападающих. Под эту расстановку он вернул в сборную Воронина. В переполненных Лужниках мы победили венгров — 3:0 и завоевали путевку в финал. Один гол они забили себе сами, два других — Хурцилава и Бышовец.

ТАРАСОВ ЗА СИГАРЕТЫ ШТРАФОВАЛ

— А со Стрельцовым больше не встречались?

— В составе "Торпедо" Эдик не раз еще выходил против меня. Это был настоящий талантище. Если он бывал в кураже, с ним никто не мог справиться.

— Рассказывают, что вас очень любил Анатолий Тарасов.

— Мы с ним дружили, несмотря на разницу в возрасте. С вдовой Тарасова — Ниной Григорьевной до сих пор перезваниваюсь. Батя видел во мне человека, схожего по духу с его хоккейными звездами. Я был близко знаком со многими из них — с Петровым, Харламовым... А первая встреча с Тарасовым у меня состоялась в 75-м, когда ему неожиданно предложили принять футбольную команду ЦСКА. Отдыхал я тогда на Клязьме с женой. На свободе многие из нас втихаря покуривали. Вдруг откуда ни возьмись Тарасов: "Значит, капитан, ты куришь?" "Так, иногда..." — начал я оправдываться. А он, не повышая голоса: "50 рублей будешь платить в кассу — и кури сколько хочешь". Ой, что Тарасов творил со мной на тренировках! И все же у него в футболе не получилось. Нельзя автоматически перенести законы хоккея на газон.

— Многие удивляются, почему вы не стали большим тренером. Ведь для этого вроде были все предпосылки.

— Последний матч за сборную я провел в Дублине против команды Ирландии в 74-м. Закончился он печально — удалением с поля. Ирландский защитник начал в полном смысле слова топтать нашего вратаря Пильгуя. Я попытался унять забияку и получил локтем в глаз. Пришлось ответить по-нашенски — апперкотом. Ирландец с копыт. Оба получили по красной карточке.

Когда в 75-м я заканчивал выступать, нас с Владимиром Федотовым вызвали в Министерство обороны и направили в высшую школу тренеров. В группе занимались Малофеев, Асатиани, Садырин, Логофет. Учились мы прилежно, строили планы. Потом я побывал на стажировке в югославских "Црвене Звезде" и "Партизане". Всеволод Бобров хотел оставить меня в ЦСКА, но я рвался на вольные хлеба. Попросился во львовский СКА, в котором начинал. И даже добился первых успехов на тренерском поприще. Когда принял команду, она была на 9-м месте. К концу сезона мы уже вошли в группу лидеров, а в следующем стали чемпионами Украины.

НА 75-ЛЕТИЕ ЦСКА НАС НЕ ПРИГЛАСИЛИ

— Почему же вы все-таки не пошли по стопам хорошо знакомых вам Бескова, Якушина, Шапошникова? Что не сложилось в вашей тренерской биографии?

— Сказались нелады в семейной жизни. После развода с первой женой начал выпивать. Совершил глупость со второй женитьбой... А ведь поначалу все было хорошо. Начальство ко мне благоволило, ребята уважали. Я понимал их. Знал, например, как не хочется по утрам делать зарядку. Как-то собрал футболистов утром на стадионе. Ну, думают, сейчас начнется гоняловка. А я, предварительно закрыв все двери, говорю: "Предлагаю оригинальное упражнение. Даю 30 секунд, чтобы вы исчезли с глаз моих. Одного увижу — верну всех". Они и брызнули в разные стороны. Чтобы убраться со стадиона, им пришлось взбежать по ступенькам трибун на самый верх, перемахнуть через ограду. В общем, сделали зарядку по максимуму.

— И все же в команде вы не прижились...

— Не учел, что у моего руководства армейский менталитет. Как-то во время тренировки прибыл на стадион первый заместитель командующего округом со своей свитой. Генерал-полковник, будучи подшофе, решил давать мне советы. Я не сдержался: "Извините, но на футбольном поле я генерал". Он обиделся и уехал. А меня при первом удобном случае отправили в далекий гарнизон — исправляться.

Кстати, через какое-то время такая же участь постигла Хидиятуллина. Но он был действующим футболистом, сумел уволиться из армии и перебраться в московский "Спартак". Мне же, кадровому офицеру, пришлось долго названивать в приемную министра обороны. В итоге получил назначение в Киев — в училище, где начальником физподготовки был Володя Мунтян. Но канцелярская работа угнетала. Через некоторое время направили старшим тренером в одесский СКА. Однако при полном безденежье трудно было рассчитывать на успех с командой, которая к моему приезду еле держалась на плаву.

Устав воевать с системой, переехал в Киев к своей нынешней жене Ирине. Две трехкомнатные квартиры в Москве оставил предыдущим женам.

— И что же, сегодня вас все устраивает?

— У каждого есть свой запас честолюбия. Возможно, мой был исчерпан в годы выступлений за ЦСКА и сборную СССР. Свое восхождение я совершил. Периодически предлагал услуги командам мастеров. Какое-то время с подачи вице-президента федерации футбола Украины Бориса Воскресенского работал со сборной Украины инвалидов-ампутантов. С капитаном этой команды, бывшим воином-афганцем, мы были на похоронах Шестернева. Сначала было страшно работать с этими молодыми ребятами без рук, без ног. Сейчас преклоняюсь перед силой их духа. Сборная под моим руководством стала третьей на чемпионате мира. И я очень этим горжусь.

Обидно другое. Очень надеялся, что меня пригласят на 75-летие ЦСКА, готовился к этому событию. Но забыли не только меня. Не позвали Афонина, Пономарева, Поликарпова. Не помянули добрым словом в докладе даже Шестернева. Это страшно. Словно намекают тебе, что ты уже отработанный материал.

Иногда приезжаю в какую-нибудь команду на матч в качестве инспектора и с разрешения тренера выхожу с футболистами на поле. Честное слово, чувствую, что 56 лет — не возраст. Так ведь?

Эдуард ЛИПОВЕЦКИЙ. "СЭ".

Родился 27 сентября 1925 г. в г. Ленинграде (ныне - г. Санкт-Петербург). Скончался в 1972 г в г. Москве.

Воспитанник команды ленинградского завода "Большевик".

Выступал за команды "Локомотив" Омск (1946), "Крылья Советов" Омск (1947), завод им. Баранова Омск (1948), ЦСКА Москва (1950 - 1952, 1954 - 1957), "Динамо" Москва (1953).

Чемпион СССР 1950 и 1951 гг. Обладатель Кубка СССР 1951, 1955 гг.

За сборную СССР провел 3 матча, забил 1 гол (в т. ч. 3 матча, 1 гол - за олимпийскую сборную СССР). Также за сборную СССР сыграл в 9 неофициальных матчах.

Участник Олимпийских игр 1952 г.

Плахетко Марьян Иванович. Защитник. Мастер спорта.

Родился 1 марта 1945 г. в пос. Нижанковичи Львовской обл.

Выступал за команды СКА Львов (1965), ЦСКА Москва (1969 - 1974).

Чемпион СССР 1970 г.

За сборную СССР сыграл 2 матча.

Начальник международного отдела в ЦСКА.

Он почти 40 лет армеец. И День защитника Отечества для бывшего защитника ЦСКА полковника запаса Марьяна Плахетко - праздник профессиональный.

"СКИНУЛИСЬ ПО ТРЕТЬЯКУ..."

- Марьян Иванович, откуда такая фамилия?

- Честно говоря, не знаю. Но фамилия достаточно известная. Мой отец, дед, прадед были большими мастерами в деревообрабатывающей промышленности, создавали проекты и строили дома. На Львовщине их знало не одно поколение.

- Не дразнили из-за фамилии? Например, Плохишом?

- Нет, нашу семью слишком уважали. А вот в ЦСКА оказался среди героев ходившей тогда шутки: "Собралась компания, скинулись по Третьяку, купили ящик Сухи, а на закуску - Гусева, Лебедева и Капустина. Выпили, оказалось Мальцев..." Ну и так далее. Помню, там еще патруль навстречу попался: Старшинов и братья Майоровы, а с ними Репс на поводке... Ну а закончилось все, как понимаете, Плахетко...

- Почему остановили выбор на футболе - ведь в те годы он во Львове серьезных оборотов еще не набрал?

- Время было послевоенное, у нас в Нижанковичах забава была одна - с утра до вечера гоняли резиновый мяч. Даже коров пасти с ним ходили. И я уже в 13 лет играл за взрослую команду поселка.

- А болели за кого: за СКА или за "Карпаты"?

- Тогда мы все болели за "Динамо" (Киев). Оно было для нас чем-то вроде божества.

- Кто ходил у вас в кумирах?

- Все. Трояновский, Каневский, Лобановский, Турянчик, Базилевич, Щегольков, Островский, Макаров... Я ж говорю, мы на них молились.

ОТ ГОРЯНСКОГО К ШАПОШНИКОВУ

- Как в "Карпатах" оказались?

- Я хоть школы и не имел, но здорово помогло, что рано затесался в компанию взрослых. Пусть через синяки и шишки, но прибавил в мощи, поднабрался опыта, стал лучше бить с левой ноги. В 1961-м уже играл за "Трудовые резервы" и молодежную сборную Львовской области. Мы чемпионами Украины стали и вторыми в Союзе. Кстати, на первенстве Украины в Стрию меня признали лучшим защитником, а Володю Мунтяна - лучшим полузащитником. Он был маленьким, худеньким, но играл здорово. Хотя трудно было представить, что эта "тростиночка" со временем начнет забивать чуть ли не с сорока метров. После Стрия меня и пригласили в "Карпаты", которые тренировал Евгений Горянский. Через год уже к основе подобрался, но тут неожиданно в армию забрали.

- Почему неожиданно?

- Дело в том, что тогда существовали два обкома - по сельскому хозяйству и промышленности, и какой-то из них курировал и вопросы призыва. "Карпаты" с нужными людьми договорились, и мне сказали, чтобы я на повестки внимания не обращал. Но потом обкомы объединили, пошла неразбериха, и я, получив очередную повестку, решил в военкомат все же сходить. А вышел оттуда уже призванным на срочную службу. И отправили меня во Львовское политучилище, где я по полной программе прошел курс молодого бойца. Сергей Шапошников, тренировавший в ту пору СКА, практиковал подобное: ему после этого было проще работать с игроками. Понюхав пороху, они уже понимали, что в армии надо выполнять приказы и меньше распускать язык.

- И кто защищал честь Прикарпатского военного округа?

- Команда у нас подобралась очень приличная: Капличный, Дударенко, Грещак, Шулятицкий, Секеч, Пузач... Шапошников-то тренер был амбициозный, хотел не просто играть, но и выигрывать, вот и собирал перспективных ребят. А с комплектацией у него раздолье было - в Прикарпатье и Закарпатье таланты никогда не переводились.

УВОЛИТЬСЯ НЕ ДАЛ БОБРОВ

- В 1967-м вы вполне могли отправиться на дембель...

- Мог, да не смог. Еще когда играл за молодежную сборную Украины, меня заприметил Бобров, в то время главный тренер Вооруженных Сил. И, возглавив ЦСКА, прислал на меня вызов. До дембеля оставалось два месяца, но приказ есть приказ, пришлось ехать. Думал, ненадолго. Меня ведь и Коман через родителей в Киев сватал. Но, правда, я бы туда пойти не рискнул: у "Динамо" в защите играли Турянчик, Соснихин, Круликовский... Не пробьешься. А вот с "Шахтером" у меня даже договоренность была. И чтобы я после увольнения никуда не дернулся, они мне втихаря ежемесячно по 120 рублей приплачивали.

- Ну и дослужили бы себе два месяца в ЦСКА, а потом в "Шахтер" махнули...

- Так я на это и рассчитывал. И не потому, что не хотел себя погонами обременять. Перспективы не видел. В ЦСКА компания защитников еще круче киевской была: Шестернев, Капличный, Морозов, Антоневич... Я Боброву даже про доплату в Донецке рассказал. А он рассмеялся: "Ты подпишись на лейтенанта, а мы все устроим, и с Донецком тоже". Но я продолжал стоять на своем. Отказался от поездки в Японию, куда команда полетела после чемпионата. Помню, сказал Боброву: "Во-первых, не хочу занимать место человека, отпахавшего весь сезон, а во-вторых, боюсь, что вы прямо у трапа заставите рапорт подписать". Бобров опять усмехнулся: "Ну, как знаешь". А дней через десять захожу в управление, и мне с порога объявляют: поздравляем - тебе, Шулятицкому и Кудасову младших лейтенантов присвоили.

- И многих Всеволод Михайлович в офицеры произвел?

- На моей памяти накладка лишь с Абдураимовым произошла. Но это уже при Николаеве. Берадор и Москвой тяготился, и теми требованиями, которые предъявлял Валентин Александрович. Ныл, плакался. На его счастье, в Совете национальностей тогда Насретдинова председательствовала, из Узбекистана. Она-то и обратилась к первому замминистра обороны маршалу Якубовскому: мол, для подъема настроения у хлопкоробов, а значит, и производительности труда верните Абдураимова в Ташкент. Ну как было отказать хлопкоробам?

ЛЬВОВСКИЕ "ТАНКИСТЫ"

- В ЦСКА вы, наверное, влились без проблем? Там ведь столько ваших земляков играло.

- Это, конечно, здорово помогло. Я хорошо знал Дударенко, Капличного, Шулятицкого, Юшку. Сдружился с Юрой Истоминым, который тоже приехал из Украины, из киевского СКА. Но мы не обособлялись. В компании у нас были и Толя Масляев, и Кудасов, и Баужа. А вот на поле львовская бригада действительно выделялась, особенно хорошей игрой головой. Сказывались тренировки Шапошникова, который во Львове надевал нам танкистские шлемы, и после прострелов с фланга мы с нападающими шли на мяч лоб в лоб. А в игре уже привычка срабатывала: забывали, что без шлемов. И в воздухе "птички" у нас практически не пролетали. Капличный вообще мог из штрафной мяч сразу в центр поля выбить.

- Долго пришлось "под великими" сидеть?

- Нет, Бобров мне доверял и сразу стал выпускать в основе. За два года, пока Всеволод Михайлович руководил ЦСКА, я две или три встречи всего пропустил. С ним вообще легко работалось. Он никогда не кичился своим величием, никого не стращал, что отправит в войска. Наоборот, душевным был, чутким, где-то даже мягким. Разборки на комсомольских собраниях - и те к шутке сводил. Его уважали, но не боялись.

- А после него ссылали? Или на гауптвахту сажали?

- Случалось, если дело огласку принимало. Например, Уткин у нас в арестантах числился. Когда по набережной на "Торпедо" ездили, он нам всегда показывал окна камеры, в которой отсидел несколько суток. Но в основном старались обойтись без скандала. Помню, случай был. Дударенко жил возле "Динамо", а Масляев еще с кем-то к нему в гости собрались. Идут себе, довольные, сумки битком набиты. А мимо на трамвае Николаев проезжал. Увидел Валентин Саныч своих красавцев, вышел из вагона и за ними. Они его к Дударенко и привели. А там Володя с Тарасом Шулятицким уже поляну накрывают. Ну, Николаев им это мероприятие и сорвал.

- Жестким был Валентин Александрович?

- Да, вот его побаивались. Здорово гайки закручивал. Но без этого, может, мы и не стали бы чемпионами в 70-м.

ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС

- У вас тогда компания была что надо: Пшеничников, Астаповский, Шестернев, Капличный, Афонин, Истомин, Копейки н, Федотов, Дударенко...

- Да, сборников полсостава. А ведь матчи в то время, как сейчас, не переносились. Никого не волновало, что из ЦСКА всю защиту в сборную выдернули. Но у нас в 70-м практически два состава было - мечта нынешних тренеров. До смешного доходило: Шестернев возвращается из сборной, а над ним шутят - все, Альберт, места нет. Правда, он и сам иногда хотел передохнуть, приезжал измученным. Тогда бились без него.

- Помню-помню: "Всегда на дороге к родимым воротам Плахетко стоял, как солдат, на часах..."

- Мы тогда все, как солдаты, насмерть стояли. Это сегодня в сборную не могут нападающего найти, а раньше в каждом клубе созвездия форвардов были: Метревели и Месхи в Тбилиси, Красницкий и Стадник в "Пахтакоре", Банишевский и Туаев в "Нефтчи", Хмельницкий и Каневский в Киеве... А в Москве - Стрельцов, Гершкович, Козлов, Осянин...

- Ну а как же год спустя только лучшее соотношение мячей спасло вас от вылета в первую лигу?

- Играть мы, конечно, не разучились. Мне кажется, у ребят взыграла обида на армейских чиновников. После золота министерство обороны выделило для команды жилье, а руководство ЦСКА отдало его фигуристам, еще кому-то. В результате Копейкин, Дударенко остались без квартир и... перестали забивать. Да и другие особо не выкладывались.

- В чемпионатах СССР вы забили 4 мяча. Все свои голы помните?

- Орджоникидзе забил, Ворошиловграду, Ростову... Оказывается, не все. Лучше всего помню гол Ростову: осень, дождь, поле размытое, мяч набух... Я центр поля перешел и как дал! 1:0 тогда выиграли.

- А почему в сборной не удалось закрепиться? Сыграли лишь два матча: в 1968-м при Якушине с Качалиным и в 1971-м при Николаеве.

- В первом случае состав, можно сказать, экспериментальным был. Сборники после чемпионата Европы, когда с монеткой не повезло, в подавленном состоянии находились, а встреча с австрийцами была оговорена заранее. Вот Якушин и пригласил на матч ближайших кандидатов. Мы 3:1 выиграли. Один гол, кстати, Георгий Вьюн забил, который сегодня Садырину помогает. А в 1971-м в Гвадалахаре против мексиканцев я на замену вышел, минут за тридцать до конца. По нулям тогда закончили. Так что со мной сборная не проигрывала. А почему не закрепился? Вспомните, какая конкуренция была! Это сейчас с защитниками проблема...

ВЫГОВОРЫ И ПОЛИТЗАНЯТИЯ

На высоком уровне Плахетко закончил играть довольно рано - в 29 лет. Увидел, что Агапов, сменивший Николаева, делает ставку на молодых, и понял: пора. Правда, была еще в его биографии и сборная Группы советских войск в Германии, однако большим футболом там и не пахло. "Проводился лишь один серьезный турнир в году - первенство Вооруженных Сил, - вспоминает Плахетко, - остальное напоминало парк культуры и отдыха". Впрочем, даже при такой вольнице Марьян Иванович предпочитал футбол немецким пивным: играл за местный клуб, тренировал молодежную сборную группы.

Будучи майором, поступил в ВШТ, где грыз гранит тренерской науки вместе с Шустиковым, Афониным, Яремченко, Семиным. А по окончании вновь был призван под знамена ЦСКА, где стал начальником команды. В союзные времена застал еще Базилевича, работал с Шестерневым, Морозовым... Обрастал опытом и... выговорами. "А как в то время было без них обойтись? - вопрошает Плахетко. - Помню, у Савченко дочка в Кишиневе приболела, я его и отпустил. А он не успел вовремя вернуться, и на выезд команда уехала без него. Шуму было! Как отпустили военнослужащего за пределы гарнизона? Кто разрешил? Почему не доложили? Получи строгач.

А одни политзанятия чего стоили! Натуральная бочка с порохом. Татарчук, Медведь рыдали: "Марьян Иванович! Лучше два часа кросса, чем конспектировать". Но нас ведь постоянно политотдел проверял, на итоговые занятия комиссия приходила. Вот и приходилось материалы "о руководящей и направляющей роли партии" им под запись давать".

Но самым тяжелым для Плахетко был момент, когда пришлось уйти в "Торпедо".

- Я не участвовал ни в каких сварах и тем более не хотел уходить. Я ведь армеец, был им всю жизнь и остаюсь. К форме до сих пор с трепетом отношусь. Слава богу, это все в прошлом, и я снова тружусь в родном клубе.

Одно тревожит сегодня Марьяна Ивановича: "Конечно, приятно, что в прошлом году вспомнили о 30-летии нашей победы. Сейчас, наверное, и последнее золото ЦСКА отметят, что десять лет назад было. Но историю-то чемпионскую обновлять надо. Хочется парадный мундир по такому случаю надеть, пока его моль не съела..."

Сергей АКСЕНОВ. "Спорт-Экспресс", 23.02.2001

Шмуц Леонид Николаевич. Вратарь. Мастер спорта.

Родился в 1948 г. в г. Никополе Днепропетровской обл.

Воспитанник никопльского клуба "Трубник".

Выступал за команды "Трубник" Никополь (1965 - 1967), ЦСКА Москва (1967 - 1976, 1978), СКА Киев (1977).

Чемпион СССР 1970 г.

За сборную СССР сыгра 2 матча.

Радимов Владислав Николаевич. Полузащитник.

Родился 26 ноября 1975 г. в г. Ленинграде (ныне - г. Санкт-Петербург).

Воспитанник ленинградской СДЮШОР "Смена". Первый тренер - Марк Абрамович Рубин.

Выступал за команды "Смена-Сатурн" Санкт-Петербург (1992), ЦСКА Москва (1992 - 1996), "Сарагоса" Сарагоса, Испания (1996 - 2000), "Динамо" Москва (1999), "Левски" София, Болгария (2000), "Крылья Советов" Самара (2001 - 2002). С 2003 г. играет за "Зенит" Санкт-Петербург.

Чемпион России 2007 г. Чемпион Болгарии 2000 г.

За сборную России сыграл 33 матча, забил 3 гола. За олимпийскую сборную России - 3 матча. Также за сборную России сыграл в 1 (забил 1 гол) неофициальном матче.

Участник чемпионатов Европы 1996, 2004 гг.

ВСЕ МОЖНО ИЗМЕНИТЬ К ЛУЧШЕМУ

Бывший полузащитник ЦСКА, уже третий сезон выступающий в испанской "Сарагосе", один из тех, с чьим именем в России связывают надежды на возрождение сборной. В 16 лет Владислав Радимов уже играл в основном составе ЦСКА, в 18 - в национальной сборной России, в 20 - провел все три матча на чемпионате Европы в Англии, после чего отправился покорять Испанию. Я не сомневался, что в "Сарагосе" наш самый талантливый футболист 90-х (по игровой манере он напоминает Йохана Кройфа) превратится в звезду мирового класса. Увы, пока ожидания не оправдались. Почему? Чтобы ответить на этот вопрос, я побывал у Радимова в Сарагосе, где он живет с женой Лорой и дочкой Сашей. В течение трех дней мы подолгу беседовали с Владиславом, чей монолог "СЭ журнал" предлагает читателю.

Мамчур

21 декабря прошлого года я прилетел на неделю из Сарагосы в Москву. Чтобы не выйти из формы, по вечерам мы с Рамизом Мамедовым поигрывали в мини-футбол. Однажды, когда уже собрался в Олимпийскую деревню, позвонил Сергей Мамчур. Попросил немного денег взаймы. Я сказал, что сейчас завезу, и помчался в сторону "Динамо" - в том районе он с женой и двумя детьми снимал квартиру. Я незадолго до отъезда в Испанию себе квартиру выбил, а Серега не такой человек, чтобы у начальства что-то просить. Как и Денис Машкарин, который играл в ЦСКА с 1992 года, а своего угла так и не имел. Его и Мамчура, который и на поле, и в жизни никогда никого не подводил, все обещаниями кормили.

Настроение у Сергея было неважное, и я предложил ему составить мне компанию. Он согласился, но, сославшись на усталость после тренировки в ЦСКА, играть с нами не стал.

"Лучше за тебя поболею", - сказал он и стал наблюдать за нашей "битвой гигантов". Когда же она завершилась, Мамчура в зале уже не было. А утром мне по телефону сообщили, что Серега умер. Я выронил трубку из рук, по щекам потекли слезы, хотя сразу и не смог поверить в случившееся. Мамчуру ведь было всего 25 лет...

Я был на панихиде в Москве, потом хотел вместе с Минько, Семаком и Гришиными сопровождать гроб в Днепропетровск, но опаздывать, пусть даже на сутки, в "Сарагосу" не имел права. Игроки "Сарагосы", узнав о смерти Мамчура, спросили: "Ты хорошо его знал?" "Он был моим лучшим другом", - ответил я. После этого все затихли - словно минутой молчания испанцы, аргентинец, швед, парагваец, бразилец решили почтить память замечательного украинского парня.

Рапира

Каких только травм у меня не было - и вывихи, и переломы (в 17 лет даже два), но хуже любой травмы - зубная боль. Между тем мои родители, стоматологи, постоянно следили, чтобы с зубами у меня все было в порядке. Только к ним за помощью я ни разу не обращался. Из маминого кресла наверняка бы сбежал, как только она включила бы бормашину. Рядом с чужим человеком себе такого не позволишь - будешь терпеть до конца.

Родители, которые работали по 12 часов в день, никогда не настаивали, чтобы я пошел по их стопам. Они не хотели только, чтобы их единственный сын слонялся по квартире без дела, шлялся по дворам или торчал в подъезде. И были рады, когда я занялся фехтованием. На дорожке с рапирой в руках я чувствовал себя д'Артаньяном. Мне нравилось опережать соперника - каждому удачному уколу радовался как ребенок. Да и было мне всего десять лет. Фехтовальная карьера долгой не получилась, но, прежде чем поставить в ней точку, добился кое-каких успехов - стал третьим призером в первенстве Ленинграда среди своих сверстников.

А фехтовать перестал потому, что на разминках перед тренировками нам давали минут десять погонять футбольный мяч. Вот от чего приходил в полный восторг. И когда меня, третьеклассника, приняли в футбольную школу "Смена", без раздумий раз и навсегда покончил с фехтованием.

"Смена"

С одной стороны, родители были рады, что, пройдя огромный конкурс, я был зачислен в футбольную школу, с другой... "Футболист - это не профессия", - не уставала повторять мама, заметив, что учеба отошла у меня на второй план. Уроки действительно делать было некогда. Утром и вечером тренировки, а домашние задания я делал по дороге в школу в 93-м автобусе, хотя за 40 минут все задачки по математике не решишь. Выручали девчонки-отличницы - давали списывать перед уроками и на переменах. Я не вундеркинд - пятерок в моем дневнике было немного, но и в отстающие старался не попадать. Мне безумно хотелось играть, а наш тренер Марк Абрамович Рубин двоечников к тренировкам не допускал.

Играли мы по системе 4-3-3, в которой Рубин отводил мне роль опорного полузащитника. С тех пор куда меня только не ставили (в стыковом отборочном матче против Италии в Неаполе, по существу, правого защитника играл), но комфортнее всего чувствовал себя в центре средней линии.

Не сказал бы, что чем-то сверхособенным выделялся среди сверстников, но однажды Александр Кузнецов, тренер юношеской сборной страны, вызвал на сборы. Там я познакомился с Димой Хохловым. Правда, меня, в отличие от него, в эту сборную больше не приглашали. Да и в команде третьей лиги "Смена-Сатурн" повышенным вниманием не баловали. Но я не отчаивался и надеялся, что когда-нибудь примерю футболку "Зенита". Моя комната была обклеена фотографиями знаменитых игроков и команд - вырезками из журналов, а на самом видном месте красовался портрет Валерия Брошина с автографом, который посчастливилось взять. Тогда и думать не смел, что пройдет несколько лет, и мы будем играть в одной команде. Только не в "Зените", куда меня никогда не звали, а в ЦСКА. Когда же на турнире в Сарагосе нас с Брошиным поселили вместе, я был на седьмом небе от счастья.

Через пару лет я снова приехал в Сарагосу. Один. Без ЦСКА и без Брошина. Быть может, поэтому и не испытал той радости, которую пережил в первый приезд.

ЦСКА

Мне было 16 лет, когда Степан Петрович Крысевич привез меня в Москву в ЦСКА. Вместе с другими иногородними игроками дубля - Хохловым, Шуковым, Демченко, Агеевым, Цаплиным, Мельниковым - мы жили в скромном пансионате при стадионе на Песчаной улице. Платили так мало, что иногда не хватало денег даже на еду. Выручали посылки из дома от родителей. Гостинцы делили на всех поровну. Помню, с каким удовольствием поглощали демченковское запорожское сало, фрукты и рыбу Хохлова, нашу питерскую сырокопченую колбасу!

На витрины магазинов модной одежды не заглядывались. Тренировочные костюмы с буквами ЦСКА на спине нас вполне устраивали, и мы разгуливали в них по городу. Мимо к памятнику Пушкина на свидание или дискотеку в "Олимпийский" спешили казавшиеся нам сытыми и нарядными ровесники-москвичи. Я, вынужденный жить по распорядку, в душе завидовал их раскованности и свободе. Но сейчас, вспоминая те непростые дни в чужом городе, все чаще и чаще ловлю себя на мысли, что это было замечательное, время. Быть может, лучшее в моей жизни. Время товарищества, надежд и мечтаний.

В декабре прошлого года Коста, тренер "Сарагосы", спровоцировал меня на скандал, и я твердо решил уйти из команды. Все равно куда. Конфликт получил огласку, и мне стали звонить из разных клубов, в том числе российских - "Динамо", "Торпедо", "Зенита". Но если бы вернулся на родину, то только в ЦСКА. Хотя бы ради болельщиков, которые меня очень любили. И я их любил. И будь я в ЦСКА, когда Тарханов с несколькими ребятами уходил в "Торпедо", то при всем уважении к Александру Федоровичу остался бы в армейской команде, за которую впервые сыграл в 16 лет.

Это было в Находке, куда многие не поехали, и Геннадий Костылев выпустил меня в середине второго тайма. При Костылеве я сыграл всего четыре матча. Зато пришедший ему на смену Борис Копейкин верил в меня и неизменно ставил в состав. А на отношение Тарханова и вовсе грех жаловаться. Я, похоже, был его любимчиком, и то, что он не прощал в игре другим, к примеру, Ильшату Файзуллину, мне, как говорится, сходило с рук.

Та команда могла многого добиться, но мы были молоды, порой играли на публику, делили матчи на главные и второстепенные. Может быть, поэтому самые яркие игры я провел против "Спартака" и забивал в его ворота чуть ли не регулярно, кто бы их ни защищал.

Однако голы никогда не были для меня самоцелью. Всегда радовался удачам партнеров, забивавших после моих передач. Меня называли лидером команды, но таковым себя не ощущал. Лидер тот, кто, не потеряв самообладания в экстремальной ситуации, готов повести остальных за собой. Я же, если играли дома и долго не могли забить, начинал нервничать, а иногда в сердцах даже просил, чтобы меня заменили.
Взрослел я не так быстро, как хотелось тренерам. Но постепенно моя игра становилась осмысленней, рациональней. Я уже не лез с мячом, например, на пятерых соперников, чаще играл в пас, а если пас не проходил, винил в этом себя, а не партнера, не сделавшего шаг навстречу мячу. Пресса меня хвалила. В газетах писали, будто бы Радимов чуть ли не в одиночку выиграл тот или иной матч. Я на это не обращал внимания, потому что знал: у нас в команде каждый делает свое дело. Но вы не представляете, как корил себя после провальных матчей! И в том, что мы ни разу не выиграли чемпионат или Кубок, тоже ощущал свою вину. Возможно, карьера в России сложилась бы более удачно, если бы я согласился перейти в "Спартак", куда меня приглашал Олег Романцев.

Однако уйти в "Спартак" значило играть против ЦСКА. Против ребят, с которыми связывала крепкая дружба, против команды, так много для меня сделавшей. Я отказался и никогда об этом не жалел.

Сборная

В августе 1994-го меня впервые пригласили в сборную. В родном Питере перед закрытием Игр доброй воли наша команда встречалась со сборной мира. Я вышел на замену и забил. Вскоре Романцев вызвал меня на товарищеский матч с австрийцами. Мы победили - 3:0, а я играл весь второй тайм.

Я понимал, что за красивые глаза в сборную не берут. Но был уверен и в том, что, если бы Тарханов, будучи главным тренером ЦСКА и ассистентом Романцева в сборной, не настоял на моей кандидатуре. Олег Иванович обошелся бы и без меня. В его распоряжении были футболисты, которых знала вся Европа. Не сомневался, что в официальных матчах отдадут предпочтение им. И когда 19 ноября, за неделю до моего дня рождения, в Глазго на установке перед отборочной встречей чемпионата Европы с шотландцами не услышал своей фамилии, не огорчился, потому что считал за честь попасть даже в число запасных.

И вдруг за 15 минут до начала игры Кирьяков, прихрамывая, идет к скамейке. "Выходи на поле, будешь играть", - говорит Романцев и вкратце объясняет мои функции.

Если бы за три дня до матча сообщили, что выйду в основном составе, то наверняка провел бы несколько бессонных ночей. Меня ведь легионеры, прошедшие огонь, воду и медные трубы, вообще толком не знали. Неудивительно, что Андрей Канчельскис то и дело путал мое имя, на что я не обижался.

Меня бросили в "бой" настолько неожиданно, что даже испугаться не успел. Вошел в игру спокойно. Когда получают мяч, стремился его не потерять - об этом в первую очередь и просил меня Романцев. Играл рядом с легионерами и восхищался ими. А когда Шалимов послал мяч метров на 40 и он опустился в той самой точке штрафной, куда примчался Радченко, а перед ним был только вратарь, я чуть с ума не сошел. Даже не от радости после забитого нашей командой гола, а от фантастической передачи - это ж надо так видеть поле и чувствовать партнера!

Я не сделал в той игре, завершившейся вничью, ничего особенного. Быть может, поэтому было вдвойне приятно, когда в раздевалке после матча Шалимов пожал мне руку и поблагодарил. Шалимов, да и другие наши "иностранцы" - Канчельскис, Колыванов, Онопко - поразили меня не только мастерством, но и манерой поведения. Они держались естественно и разговаривали так, будто мы лет десять играли вместе. Видели они во мне конкурента или нет, но их поддержку, которая новичку сборной нужна как воздух, я ощущают постоянно.

Черчесов

На сборах нашей национальной команды - в Новогорске, Тарасовке или за границей - моими соседями по комнате были Бушманов, Мамедов, Хохлов. Но однажды, перед товарищеским матчем с немцами в Лужниках, меня поселили в одном номере с Черчесовым. "Будет учить жить", - предупредили меня те, кто хорошо знает Стаса.

- Значит, так. - многозначительно произнес Черчесов, когда я поставил сумку посреди комнаты, - порядок здесь должен быть идеальным. Если уж Добровольского за день перевоспитал, то с тобой и подавно справлюсь.

Должен заметить, что Черчесов - футболист для России уникальный. За всю жизнь не выкурил ни сигареты, ни капли спиртного в рот не взял. Очевидцы рассказывают, что даже в день рождения "джигит", как зовут Черчесова в сборной, кавказские тосты произносит и ставит бокал на стол.

- Режим, друг мой, великая вещь. Даже не представляю, как с больной головой можно на тренировку выйти. А глядя на вас, молодых, удивляюсь: вам надо с мячом спать, а вы под подушку мобильные телефоны кладете, - рассуждал Черчесов, лежа на постели после отбоя. И вдруг вскочил на ноги и попросил меня встать напротив. Я, подчиняясь его команде, отложил в сторону номер "СПОРТ-ЭКСПРЕССА", который собирался почитать перед сном.

- Вот ты сегодня в "двусторонке" оказался один на один с Хариным и не забил, - начал мой сосед, приняв вратарскую стойку. - А все потому, что перехитрил он тебя: ближний угол закрыл, а ты, как и подсказывала логика, пробил в дальний. Харин только этого и ждал. А сыграл бы нестандартно, вопреки логике, наверняка бы мяч в сетку попал.

Тот урок я запомнил, и через год в матче ЦСКА - "Спартак", когда Черчесов рванулся мне навстречу, приготовившись отразить удар в дальний угол, пробил в ближний...

После игры Стас поздравил меня с голом:

- Молодец! Только признайся честно - мяч-то у тебя с ноги свалился, поэтому в ближний угол и попал?

- Нет, Стас, не свалился. Ты же сам меня учил, что бить надо туда, куда меньше всего вратарь ждет.

Мы рассмеялись, и в обнимку пошли в туннель динамовского стадиона.

"Сарагоса"

Родителей своих я уважаю и, конечно, с ними нередко советуюсь. Но не забываю при этом, что они - люди своего времени. В наше - принимать решения надо самому. В 18 лет мог попасть в мадридский "Реал", но отказался - чувствовал, рановато. Правда, опытные футболисты, с которыми встречался в сборной, говорили, что чем скорее окажешься в зарубежном, профессиональном клубе, тем лучше. И язык быстрее выучишь, и уклад жизни проще поменять, и в игре начнешь прогрессировать быстрее, нежели в России. Что касается контракта, то его надо подписывать, когда ты на коне.

Я не ощущал себя полноправным игроком сборной ни до прихода Романцева, ни после его ухода. А вот при нем меня регулярно вызывали на сборы, и не случайно свой лучший матч за сборную я сыграл весной 1996 года в Брюсселе против бельгийцев. Мне поручили опекать самого Шифо, и я не только не дал ему, потрясающему диспетчеру, свободно дышать, но и обратил на себя внимание нескольких скаутов из разных стран, специально прибывших на матч (правда, набегался так, что чуть не умер от усталости в раздевалке). Вскоре появились предложения от севильского "Бетиса" и "Сарагосы". Тарханов не хотел меня отпускать, но я был категоричен - уеду! В конце концов тренер сдался, и в Англии во время чемпионата Европы я подписал контракт с "Сарагосой", условия которого были оговорены еще в Москве. Я знал, что это крепкий испанский клуб, выигравший Кубок Испании и Кубок кубков. Меня вовсе не смущало, что в этой команде не было ни одного русского. Не сомневался: скучать не придется.

Ожидания оправдались. И на тренировках, и в игре пришлось работать на износ. В России, в матчах с "Уралмашем" или "Жемчужиной", можно было не выкладываться и все равно победить. В Испании таких игр не бывает. В ЦСКА я имел право импровизировать, в "Сарагосе" надо неукоснительно выполнять задания тренера. Иначе - скамейка запасных.

Дебютировал в Севилье, где мы выиграли со счетом 2:1, Виктор Фернандес. который минувшим летом принял "Сельту", отвел мне непривычную роль правого полузащитника. Но видно я справился с ней, потому что меня поставили и на следующий матч. Первый сезон сложился для меня удачно. Сыграл 25 встреч, правда, забил всего два гола. Но ведь и в ЦСКА я никогда не отличался результативностью - 14 голов за три с половиной чемпионата.

Увы, другого Виктора - Эспараго, сменившего Фернандеса, я почемуто разочаровал сразу и надолго. Уже после двух занятий уругваец, кстати, забивший в 1970 году на чемпионате мира в Мексике скандальный гол в наши ворота, безапелляционно заявил: "Этот человек не знает языка и не хочет трудиться!" И отправил меня в запас. К счастью, он сам проработал в "Сарагосе" лишь три месяца, за которые в 11 матчах команда взяла четыре очка. Я же в это время появился на поле лишь раз, сыграв последние 20 минут против "Компостелы".

С уходом уругвайца мои беды не кончились. Когда вернулся из Неаполя, где играл за сборную, наш новый тренер Коста не включил меня даже в число 16-ти. В следующей встрече я был в резерве, но на поле не вышел. А в перерыве кубкового матча с клубом третьей лиги, в котором играл с самого начала, я в резкой форме ответил тренеру на замечание, которое он мне бросил со скамейки.

Прекрасно знаю свои недостатки. Мне не хватает терпения, порой бываю невыдержан. Если ко мне несправедливы, могу вспыхнуть, как спичка. Так произошло и в тот злополучный день в раздевалке "Сарагосы". Но я чувствовал себя правым и просить извинения не собирался.

Не знаю, чем бы закончился наш конфликт с тренером, если бы не президент "Сарагосы" Альфонсо Соланс (его отец, умерший недавно, как раз и подписывал со мной контракт). Он поговорил со мной и с Костой и убедил, что в интересах команды мы должны заключить перемирие. Между тем я внутренне был уже готов расстаться с "Сарагосой".

Вообще-то в "Сарагосе" никому не гарантировано место в основном составе, разве что защитнику Альберте Бельсуе. Он в Сарагосе родился, всегда выступал за ее клуб, выиграл вместе с ним Кубок Испании и Кубок кубков. Бельсуе пользуется в команде особым уважением, а завоевать его уважение не так-то просто. И потому, не скрою, было приятно, когда Альберте пригласил меня в компании с несколькими игроками "Сарагосы" на свой день рождения.

Я подарил ему ушанку, о которой он мечтал с тех пор, как увидел ее однажды в модном журнале. Альберте примерил шапку и едва ли не весь вечер в ней просидел.

Для испанцев Россия - экзотическая и загадочная страна. Игроки "Сарагосы" до сих пор поражаются, как можно в 30 градусов мороза ходить по улицам. И когда рассказываю им, как русские дети в такую погоду часами играют в снежки и катаются на коньках, они только за голову хватаются. Я же сочувствую испанцам. Им не дано понять прелесть русской зимы. А мне ее здесь так не хватает!

Гол

Я не голеадор, забиваю редко, и потому перед глазами каждый гол. А уж тот, что забил в ворота сборной Бразилии два года назад, не забуду никогда.

Помните анекдот про ватерполиста, которому все орали: "Отдай мяч Гиви!"? Вот и мне, когда я подхватил мяч в центре поля и двинулся к воротам бразильцев, начали кричать и игроки, и тренеры, и болельщики: "Бей!" Но ударил я не из-за крика, а потому, что не было сил бежать дальше. И вот чудо! Мяч вонзился в самую "девятку"! Жаль только, что это произошло в товарищеском матче на "Динамо", а не на чемпионате мира во Франции, куда мы не попали по собственной вине.

Взросление

Перед началом нынешнего чемпионата Испании я заболел. Было до слез обидно, потому что в это время наша сборная готовилась к матчу с Украиной. Иной раз кажется, что жизнь забирает у меня то, что дала авансом, а я не смог с ней вовремя рассчитаться. Раньше бы, наверное, отчаялся, но сейчас... После трагедии, случившейся с моим другом Сергеем Мамчуром, многое переосмыслил, переоценил. И научился радоваться каждому прожитому дню. Понял, что пока живешь, все можно изменить к лучшему, тем более когда тебе всего 22 года.

Родился 31 мая (13 июня по новому стилю) 1903 г. в г. Коломне. Умер 15 марта 1961 г. в г. Москве.

Выступал в московских клубах: Опытно-показательная военно-спортивная площадка всевобуча (ОППВ) (1924 - 1927), ЦДКА (1928 - 1931), Завод "Красный Пролетарий" (ЗКП) (1931 - 1933), "Электрозавод" и "Сталинец" (1934 - 1941).

Чемпион РСФСР 1931 г. Чемпион СССР 1931 и 1932 гг.

В составе сборной СССР сыграл в 2 неофициальных матчах.

Мамыкин Алексей Иванович. Нападающий. Мастер спорта. Заслуженный тренер России.

Родился 29 февраля 1936 г. в с. Веряево Петелинского р-на Рязанской обл.

Воспитанник московских юношеских команд ВВС, затем "Динамо".

Выступал за команды "Динамо" Москва (1955 - 1958), ЦСКА Москва (1959 - 1963), СКА Ростов-на-Дону (1964), СКА Одесса (1965).

Чемпион СССР 1957 г.

В сборной СССР - 9 матчей, 9 голов. Также за сборную СССР сыграл в 1 неофициальном матче.

Участник чемпионата мира 1962 г.

Главный тренер СКА Одесса (1966 - 1967). Тренер в ЦСКА Москва (1967 - 1971). Старший тренер футбольной школы ЦСКА Москва (1972, 1977 - 1978, 1981, 1988 - 1994). Главный тренер команды ГСВГ (1973 - 1975). Главный тренер ЦСКА Москва (1976 - 1977). Главный тренер СКА Киев (1979 - 1980). Главный тренер клуба "Звезда" Джизак (1982). Тренер футбольной школы Дзержинского района Москвы (1984 - 1987). Тренер в футбольной школе "Динамо-3" Москва (с 1996 г.).

ОТКАЗАЛ САМОМУ РАЙМОНУ КОПА

Многие сожалеют о том, что день рождения только раз в году. Каково же тогда людям, родившимся 29 февраля, - ведь формально самый важный в их жизни день бывает только раз в четыре года. К этим несчастливцам относится и заслуженный тренер России, бывший нападающий сборной СССР, "Динамо", ЦСКА Алексей Иванович Мамыкин. В большом футболе Мамыкин появился в юниорском возрасте, и о нем сразу заговорили, как о восходящей "звезде", как еще об одном Стрельцове. Однако постепенно "звезда" Мамыкина стала угасать, так и не достигнув апогея. Мамыкину же не в чем себя винить, разве только в том, что в далеком декабре 1957 года он вышел на поле в Монтевидео на матч с уругвайским "Насьоналем", когда получил серьезную травму, сильно изменившую его дальнейшую судьбу.

- Алексей Иванович, вы рано стали одним из ведущих игроков в советском футболе, однако ваша "звезда" на футбольном небосклоне продержалась недолго. Почему?

- Мне здорово повезло в том, что в 19 лет я не просто попал в команду мастеров "Динамо", а к великому тренеру Михаилу Иосифовичу Якушину, который всегда относился ко мне очень доброжелательно. Когда я впервые пришел к нему, то первое, что он спросил, действительно ли меня зовут Мишей. Оказывается, Михаил Семичастный, который рекомендовал меня Якушину, сказал ему, что я очень похож на Михаила Иосифовича в молодости, и тренер решил, что если похож, то не только ростом, игровой манерой, но и имя у нас с ним одно. Пришлось разочаровать. Но это нисколько не отразилось на отношении Михаила Иосифовича ко мне - более того, я был одним из его любимцев. И он много сделал, чтобы я быстро стал игроком основного состава. Немаловажную роль сыграло и то, что в дубле мне посчастливилось поиграть вместе с такими асами, как Константин Бесков и Василий Трофимов.

- Вы отлично сыграли в 1957 году, но уже в следующем сезоне все пошло по нисходящей.

- 57-й год у меня действительно получился очень удачным. Я постоянно играл в основном составе, а осенью Гавриил Дмитриевич Качалин пригласил меня в сборную страны, и я ездил в Лейпциг на дополнительный отборочный матч чемпионата мира с национальной сборной Польши. Правда, поиграть мне не удалось. В декабре мы завоевали золотые медали чемпионов СССР, опередив серебряных призеров торпедовцев на 8 (!) очков. После этого наша команда вылетела на товарищеские матчи в Южную Америку, и в Монтевидео защитник "Насьоналя" сломал мне большую берцовую кость. Травма была настолько серьезной, что хруст слышали тренеры, сидевшие на скамейке запасных, и игра была прервана на 20 минут. Во всяком случае, при воспоминании о грубом приеме уругвайца у меня до сих пор мурашки бегают по телу. В итоге я пропустил весь первый круг следующего чемпионата.

- И вы ушли в ЦДСА. Что же случилось?

- Видимо, сказалась армейская закваска. Ведь я начал играть в первенстве Москвы в юношеской команде ВВС, а после расформирования этого клуба перешел в ЦДСА. Но и он в 53-м году тоже был расформирован, и мне ничего не оставалось делать, как искать новую команду. Я выбрал "Динамо", и сразу стал в динамовском коллективе своим человеком, а тренер Михаил Иосифович Якушин открыл мне дорогу в большой футбол. В дальнейшем я поиграл под руководством многих великих тренеров - Качалина, Аркадьева, Маслова, Бескова, Пономарева, Гуляева. Но осенью 58-го года я допустил, конечно, большую ошибку - мой переход в ЦСК МО.

- А закончили вы игровую карьеру, кажется, в Ростове. Почему же вы уехали из Москвы?

- Причина тому - разногласие с руководителями ЦСКА. Распоряжением министра обороны Гречко мне была выделена квартира, но, увы, в хорошей жилплощади нуждался не только я, но и мои начальники. В итоге кто-то из них въехал в мою квартиру, а я в знак протеста отправился в ростовский СКА. После же окончания военного института физкультуры в Ленинграде я попал в одесский СКА.

- В ЦСКА, несмотря на то, что вы считаете переход в армейский клуб большой ошибкой, у вас, тем не менее, были успехи. Например, вы участвовали в чемпионате мира в Чили.

- Мне и в самом деле довелось поиграть в чемпионате мира. Провел я тогда два матча - с Уругваем и Чили и забил один мяч. Но на этом наше выступление закончилось.

- А за год до этого, слышал, вас уговаривали стать "французом"?

- В 61-м году ЦСКА ездил на товарищеские матчи во Францию. После матча с "Нантом" менеджер клуба знаменитый Раймон Копа целый час уговаривал меня остаться во Франции, предлагал контракт на любую сумму. Но так и не уговорил. У меня были свои веские аргументы - капитан команды, офицер, в Москве у меня жена с ребенком, и вряд ли я скоро бы увидел близких. Копа уверял, что все эти вопросы он решит, но его разговор со мной был бесполезным. Он просил меня поговорить на эту тему с Метревели, но я и в этом не пошел ему навстречу.

- Не жалели потом, что не остались?

- Жалел не о том, что не остался, а о том, что у нас тогда были такие порядки, что мы вынуждены были долго жить за железным занавесом. А теперь завидую тем, кто родился лет на 40 позже меня. Правда, многие делают это не столько ради того, чтобы играть, сколько, чтобы зарабатывать деньги.

- А как обстоят финансовые дела у вас?

- На офицерскую пенсию да на скромную зарплату в "Москвиче" ни коттедж не построишь, ни хорошую машину не купишь. Спасибо бывшему одноклубнику Анатолию Коршунову, который через свой фонд поддерживает ветеранов. Ежемесячно я встречаю у него бывших партнеров по сборной, по "Динамо" и ЦСКА, и у всех одна забота - как прожить до следующей получки. Так что в этом отношении я не одинок.

- Ваше семейное положение?

- Тоже радоваться нечему. 25 лет назад умерла первая жена, у которой болело сердце. Женился второй раз, родилась дочь, прожили 17 лет, но недавно вторая жена уехала к другому мужчине на Украину, взяла с собой дочь. Но дочь сбежала от матери и сейчас живет со мной, учится в 10-м классе. А сын давно женился.

- Ваше мнение о российском футболе?

- Он оставляет такое же грустное впечатление, как хмурый февральский вечер. Причина заключается в том, что детскому футболу у нас перестали уделять должное внимание.

- Но ДЮСШ в Москве сейчас гораздо больше, чем было в годы нашей юности?

- Школ действительно много, но там работают тренеры, закончившие лишь институт физкультуры, но сами практически не игравшие в настоящий футбол. Бывшие же футболисты не проявляют большой заинтересованности работать в ДЮСШ, прежде всего, из-за низкой зарплаты.

- Алексей Иванович, на прощание позвольте от имени "Советского спорта" поздравить вас с 65-летием и пожелать крепкого здоровья и материального благополучия.

- Спасибо, но это от меня уже мало зависит.

Анатолий Коршунов: АЛЕКСЕЙ СРАЗУ ПРИШЕЛСЯ КО ДВОРУ

- В "Динамо" я пришел на год позже Мамыкина и сразу увидел, что, несмотря на молодость, Алексей был в команде своим человеком, зарекомендовал себя футболистом способным, с хорошими перспективами. У Алексея было много ценных качеств: сильный и точный удар обеими ногами, хорошо играл головой, быстро бегал, физически был крепким и легко выдерживал высокие нагрузки, обладал оригинальным дриблингом. Наиболее полно способности Мамыкина раскрылись, на мой взгляд, в 1957 году, когда он стал лучшим бомбардиром "Динамо" и был приглашен в сборную страны. Но лучший в жизни Мамыкина сезон, увы, закончился для него печально - в конце года в Уругвае в матче с "Насьоналем" ему сломали ногу, и из-за травмы он пропустил первый круг следующего чемпионата, а осенью 1958 года неожиданно для нас решил перейти в ЦСКА. И сколько мы ни уговаривали его этого не делать, в следующем сезоне Мамыкин играл уже в армейской форме. В новой команде дела у него тоже шли вроде бы неплохо - он был ведущим ЦСКА, в 1962 году участвовал в чемпионате мира в Чили и все же его переход из "Динамо" в ЦСКА считаю большой ошибкой - в армейской команде он играл явно ниже своих потенциальных возможностей и не случайно рано закончил игровую карьеру. Причем вдали от Москвы, кажется, в Ростове или Одессе.

Геннадий ЛАРЧИКОВ. "Советский cпорт".

Колотовкин Сергей Викторович. Защитник. Мастер спорта.

Родился 28 сентября 1965 г.

Выступал за команды "Металлург" Магнитогорск (1981), "Зенит" Ленинград (1982 - 1986), ЦСКА Москва (1987 - 1993, 1994), "Бейтар" Иерусалим, Израиль (1993 - 1994), "Циафирим" Тель-Авив, Израиль (1993 - 1994), "Динамо" Москва (1995 - 1996), ФК "Тюмень" Тюмень (1997), "Ростсельмаш" Ростов-на-Дону (1998 - 2000), "Содовик" Стерлитамак (2001 - 2002).

Чемпион СССР 1991 г. Обладатель Кубка СССР 1991 г.

За сборную России сыграл 2 матча.

Главный тренер клуба «Звезда» Серпухов (2005 - 2006). Главный тренер клуба «Реутов» Реутов (с 2007-го).

1991 ГОД - САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ В ЖИЗНИ

На счету защитника ЦСКА-91 Сергея Колотовкина помимо прочих регалий есть весьма любопытное достижение: именно он забил последний в истории мяч армейцев в чемпионатах СССР. О том, как именно это случилось, и что за курьезная ситуация предшествовала этому голу, Сергей любит вспоминать и сейчас.

- Пожалуй, 1991 год до сих пор является самым счастливым в моей жизни, — говорит Колотовкин. — Летом мы выиграли Кубок страны, а вскоре после этого у меня родилась дочка. Осенью настал черед «золота». И лишь одно омрачает воспоминания — трагедия, произошедшая с Мишкой…

- При каких обстоятельствах вы оказались в ЦСКА?

- Это было в 1987-м году, когда я перебрался в столицу из ленинградского Зенита по приглашению Юрия Морозова. Он создавал команду на будущее и видел в ней место мне. Еще до этого по юношеской сборной я был знаком с большинством из тех, с кем позже встретился в ЦСКА. Ветераны нас приняли прекрасно — в частности, Валерий Новиков, который всячески помогал словом и делом. Недавно виделись с ним на матче, посвященном 15-й годовщине «Золота в хрустале» — он по сей день находится в прекрасной спортивной форме, сделал несколько классных сейвов (улыбается). Жизнь у всех ребят, кто был тогда в ЦСКА, по-разному сложилась. Но мы не теряем друг друга, созваниваемся, общаемся, играем вместе.

- Форма с того памятного сезона сохранилась?

- Увы, нет, подарил друзьям. Зато теперь есть майка с надписью «15 лет спустя», в которой играл недавний матч на «Октябре» против сборной СССР. Эта форма похожа на ту, родную (улыбается).

- Помните, что в союзном первенстве-91 вам принадлежит еще одно достижение: последний гол ЦСКА в истории чемпионатов СССР?

- Конечно, помню, и рад, что другие об этом не забыли. С этим голом связана любопытная история. Дело в том, что к последним турам я оказался единственным полевым игроком из всей нашей команды, кто не забил за весь чемпионат ни разу. Ребята наполовину в шутку, наполовину всерьез говорили, что если в матче с харьковским «Металлистом» поставят пенальти, исполнять пойду я. И надо же — действительно, арбитр показывает на точку! Подхожу к мячу — а уже холод был, даже мороз, поляна порядком обледенела. При ударе поскользнулся, попал во вратаря. Через мгновение вскочил, добил мяч в ворота. Вот такое достижение. Встречу все равно проиграли 2:3, но она ничего не решала.

- После расставания с ЦСКА вы еще долго выступали на приличном уровне…

- Да, в 1993 году уехал в иерусалимский Бейтар, потом вернулся, играл за московское Динамо, Тюмень, Ростов, Содовик. Доиграл, кстати, до 37 лет — считаю, неплохой результат.

- В той армейской команде вообще было немало долгожителей — Сергеев, Брошин, Масалитин… Как думаете, с чем это связано?

- Мы долго чувствовали вкус к игре, плюс, надо называть вещи своими именами, были востребованы в то время. Лично мне наставники всегда доверяли, в паспорт не заглядывали. Кстати, многие остались в футболе и по окончании карьеры.

- Вы — не исключение?

- Рад, что тоже до сих пор связан с любимой игрой. После окончания ВШТ принял команду Мостотряд-99, с которой вышел во вторую лигу. Сейчас клуб называется Звезда (Серпухов), выступает во втором дивизионе, зона «Центр». Появились, конечно, и тренерские амбиции. Буду стараться реализовать задуманное.

- Удается вам следить за матчами ЦСКА?

- Конечно, смотрю их с большим удовольствием. Когда могу, прихожу на стадион — в прошлом году, кстати, ездил поболеть за подопечных Валерия Газзаева в Данию, на матч с Мидтъюлландом. Нравятся у армейцев мои коллеги по амплуа, братья Березуцкие. Да и в целом команда впечатляет. Хочу пожелать армейцам больших успехов, а их болельщикам — всегда стоять за своих любимцев горой!

kanonir.com, 08.07.2006

Долматов Олег Васильевич. Полузащитник. Мастер спорта международного класса.

Родился 29 ноября 1948 г. в г. Челябинске.

Воспитанник красноярской ДЮСШ "Юность". Первые тренеры — А. И. Першин и Ю. А. Чепкасов.

Выступал за команды "Автомобилист" Красноярск (1966), "Кайрат" Алма-Ата (1967 - 1971), "Динамо" Москва (1972 - 1979).

Чемпион СССР 1976 (весна) г. Обладатель Кубка СССР 1977 г.

В составе сборной СССР провел 14 матчей.

Серебряный призер чемпионата Европы 1972 г.

Старший тренер команды "Динамо" Ставрополь (1982 - 1986). Главный тренер "Динамо-2" Москва (1986 - 1988). Тренер СДЮШОР "Динамо" Москва (1989). Главный тренер: "Динамо" Сухуми (1990 - 1991), "Черноморец" Новороссийск (1992 - 1998), ЦСКА Москва (1998 - 2000), "Кубань" Краснодар (2001 - 2002), "Динамо" Санкт-Петербург (2002 - 2003), "Ворксла" Полтава (2003), "Шинник" Ярославль (2004 - 2006). Ассистент главного тренера в сборной России (2005). Главный тренер клуба "Локомотив" Москва (2006). Главный тренер клуба "Ростов" Ростов-на-Дону (с 2007-го).